Современная керамика. Интересные художники-керамисты из России
Мир керамики очень разнообразен. Побывав на любом фестивале керамики, вы убедитесь в том, что стиль керамической посуды, цвета, формы могут быть самыми невообразимыми.
А что насчет художественной керамики? Здесь простора для фантазии еще больше. Работа с большими формами и необычными фактурами — прерогатива керамистов-художников. Именно с ними мы пообщались на Salon de 4ceramics, который проходил в апреле 2023 года в Музее Декоративного Искусства.
Художники рассказали о своих проектах и об особенностях такого непростого материала, как глина.
Беседу вела Кристина Боброва.
Мария Кеслер. Композиция.
Фото Кристина Боброва
Мария Кеслер. Панно «Голос Земли».
Фото Кристина Боброва
Кристина Боброва: Мария, расскажите про вашу работу. Выставка называется Salon de for Ceramics, но я вижу, что в ваших работах использована ещё и мозаика. Как вы подходите к сочетанию материалов?
Мария Кеслер: Отвечая на ваш вопрос, вспомню, что в керамику я пришла из монументального искусства, поэтому в этом проекте хотелось соединить мозаику, цветные левкасы (Левка́с — название грунта, представляющего собой мел, смешанный с животным или рыбьим клеем с добавлением льняного масла. — Прим. ред.) и керамику. Из разнообразия материала создать некую симфонию фактур, текстур, которая будет цеплять глаз, но при этом будет читаться общая мощная композиция.
Здесь присутствует архитектурность с одной стороны, и, с другой стороны, есть средний план, когда мы подходим, рассматриваем элементы, доходим до деталей, и нам предстают нюансы поверхностей, которые вызывают желание всё это потрогать. Здесь, мне кажется, удалось решить задачу с большим, средним и детальными планами, при этом сохранив симбиоз разных видов искусства.
Если говорить про керамические составляющие, расскажите, как они создавались?
Есть и красная глина, и шамот. Также есть элементы, которые я запекала отдельно.
Расскажу небольшую историю про это: есть такое местечко в Ростовской области, моя деревня, называется Рухлино. А рухля — это глина, и там добывали глину, из которой делалась посуда. Поскольку панно называется «Голос земли», и посвящено принадлежности к месту, отголосокам чего-то нашего родного. Мне хотелось частичку своей родины внести сюда. Поэтому я эту глину запекла с песочком из реки, и получилась такая вот фактурная история, которая тоже стала частью мозаики.
Мы всё время рассматриваем керамику как некий цельный объект, но техник внутри керамики очень много, и мне было интересно посмотреть на керамику в контексте такого вида искусства, как мозаика. Очень хотелось бы, чтобы такое направление открылось, мне кажется оно очень интересным.
Вы работали по заранее созданному эскизу или картина формировалась по мере создания?
У меня существует некоторая система в работе, хотя в целом я хаотичный человек. Но в такой творческой работе композиция требует системности и в принципе, когда ты работаешь с материалом, ты должна наперед знать, что и где будет, чтобы выстроить технологические процессы. В такой многоплановой работе идея должна быть пронесена от эскиза до исполнения. Поэтому сначала я раскладываю в голове, где что будет: средняя, крупная, мелкая текстура, и уже эта декомпозированная задача выполняется по шагам.
Если говорить про интерьер, имеется в виду, что все эти «картины» должны быть вместе или можно их размещать по отдельности?
Здесь есть своего рода игра: внутри динамичная композиция и, вместе с тем, есть статичные элементы. Заложен такой смысл, что сами эти панно — они как мозаика, и в разных комбинациях создают разный образ, при этом «держат» интерьер, то есть цветовая и композиционная доминанта при этом остаются.
Их можно разместить на стене вместе, но в разном порядке. Или каждая композиция может служить самостоятельным объектом.
Виктория Густарёва. Интерьерная керамика.
Фото Кристина Боброва
Виктория Густарёва. Интерьерная керамика.
Коллекция «Специи». Фото Кристина Боброва.
Кристина Боброва: Как вам пришла идея создать гвоздику и кардамон в в керамике?
Виктория Густарёва: Эта идея пришла в период пандемии, когда все сидели дома, и было много времени на раздумье, на созерцание. Я много готовила, рассматривала специи и поняла, что они все совершенные по форме, цвету, фактуре, но очень маленькие. Невозможно насладиться в полной мере их красотой. Тогда я подумала : «Бадьян — это же такая прекрасная форма, её же нужно увеличить и показывать». И я стала пробовать лепить: сначала одну специю попробую сделать, потом другую.
Задача была повторить в точности, сделать максимально похожее изделие?
Не могу сказать, что я в точности всё повторяла. Бадьян да, максимально приближен. Мне хотелось повторить не только форму, но и ощущение.
Смотришь на них, и будто запах чувствуешь!
Именно. Передать сочетание фактур, матовая, глянцевая, шероховатости, показать переход цвета, оттенки коричневого, теплый, холодный… — вот это всё хотелось.
Например, кардамон я не на сто процентов повторяла, но всё равно ощущение от него передать удалось, и форма получилась узнаваемой. Гвоздики — они, конечно, похожи очень.
А с технической точки зрения при обжиге «лепестки» рисковали отвалиться?
Да, конечно. Здесь важно сказать про подбор материала. Сначала я использовала донбасскую шамотную массу, и она очень хорошо себя вела, можно было долго лепить и долепливать. Когда работаешь, нужно объект все время поворачивать а это, конечно, чревато всякими проблемами: что-то может отвалиться. Но глина себя хорошо вела, и у меня в сушке и при обжиге ничего не трескалось. А потом её не стало, и следующие изделия я лепила из конаковского шамота. Он не такой комфортный в работе, с ним все было непросто, и «лепестки» бадьяна отваливались, даже после обжига. Так что подбор правильной массы для лепки сложных форм очень важен.
Нина Ковалевская на фоне экспозиции в Salon de 4ceramics.
Фото Анна Парамонкова
Кристина Боброва: Расскажите, как вы пришли в керамику и с чего начинали?
Нина Ковалевская: В одно время я увлеклась изготовлением кукол из полимеров. Сделав небольшую серию фигурок из пластика, решила попробовать освоить фарфор. И соответственно начала делать модели, формы, отливать из фарфора, хотя это было вообще первое знакомство с материалом. Кое-что получилось, но я поняла, что хочу изучать этот материал дальше и больше.
Пришла в студию керамики в качестве подмастерья, но там не было программы обучения, практически всё самостоятельно делала, методом проб и ошибок. Потом уже изучение литературы, общение с мастерами, дай им бог здоровья. Всё это постепенно происходило.
У меня такой подход: усложнять задачу или повышать планку, поэтому когда ко мне приходили, например, заказы на какие-то сложные работы, я просто их брала и делала, не вполне осознавая, с какими новыми трудностями придется столкнуться. По большому счёту так и происходит моё обучение. С одной стороны, у меня был маленький опыт работы с материалом, но при этом у меня много энтузиазма и нет страха, что не получится. Потому что я хочу это делать, потому что я это люблю. То есть я всегда чувствую, что во мне есть силы взяться за глину.
А откуда вам приходили заказы?
Из разных источников. Я работала несколько лет по найму в качестве автора и живописца в технике надглазурной росписи, параллельно делая что-то из керамики. Начала публиковать что-то в соцсетях. Мой друг однажды предложил помочь с участием в Рождественском Маркете с моей авторской керамикой, и там мы встретились с моей первой серьёзной заказчицей. Делали для неё изразцы, они были огромные, нестандартных размеров, нестандартного дизайна, в общем, тяжелая работа.
Вам ведь нужен был план укладки изразцов, со всеми размерами, там же суперсложно.
За технической помощью обращалась в мастерскую, которая занимается изразцами, а сама придумывала дизайн и делала роспись. Наверное, вот эти «безумие и отвага» и помогли перейти от простого к более сложному.
У меня никогда не было кризиса с идеями, постоянно что-то хочется делать, хватало бы времени.
Рисуете ли вы эскизы к своим идеям?
Практически никогда не рисую эскизы. Только если нужно работать с заказчиком, обсуждать и учесть какие-то его пожелания. Обычно я сразу сажусь за реализацию или достаю идею из своей головы, когда она нужна, они там как-то скапливаются сами, особенно визуальные образы, впечатления от них. Как будто это складируется в какой-то кухне, и я могу готовить разные эстетические блюда из этих прекрасных ингредиентов. Иногда я делаю заметки, записи каких-то мыслей, лежащих в основе работы, которую хотела бы сделать, или для фиксации своих состояний, это очень краткие заметки, как булавочки. Иногда я генерирую визуальный образ из своих чувств, передаю их с помощью тела в материал.
Иногда что-то не получается из-за такой импульсивности.
А по вам не скажешь, вроде, такая спокойная, тихая девушка.
Потому что у меня вся энергия в работу вливается. Как правило, я предпочитаю интенсивно работать.
Нина Ковалевская. Светильник «Арабская готика».
Сосуд из серии «Нимфа-телец».Фото Анна Парамонкова
Нина Ковалевская. Светильник «И снова весна».
Фото Нина Ковалевская.
Может быть, про технологию вот того светильника можете рассказать? Именно с технической точки зрения.
Вылепливался вручную из шамотной глины, исключение — только подвески и наверху два круглых элемента — они с помощью гончарки сделаны.
Делала без эскиза: примерно представляла, как должно быть, и в процессе работы создавала. Раскатала пласт, вырезала детали, собрала конструкцию, потом весь декор и «причёсывание», потом покрыла черным, чтобы цвет был плотный. Глазурь матовая. Все полностью керамическое, кроме цепочек.
А цветы на белом плафоне — это ручная лепка тоже?
Да. Там даже отпечатки пальцев можно заметить.
И потом каждый цветок ещё на леску вы нанизали?
Да, собирается на леску и в отдельные подвесы, то есть можно просто взять огромное количество этих цветов и подвесить. Можно асимметрично, можно симметрично, на разной высоте. Можно даже заказать другие подвески и самостоятельно поменять, потому что здесь по краю люстры идёт планочка с отверстиями для подвесок. Или, например, взять и повесить цветы другого цвета. В общем, это очень «живой» предмет :)
Марианна Макарова. «Энтомология».
Фото Анна Парамонкова
Марианна Макарова. «Энтомология».
Фото Анна Парамонкова
Марианна, я так понимаю, что вы работаете с фарфором. Или не только?
Изначально я работала в основном с гипсом. Делала гипсовые панно и барельефы. Вообще моя тематика — это ботанический барельеф, я вдохновляюсь природой в своём творчестве. И однажды поняла, что моим ботаническим барельефам не хватает динамики и большего объёма. Бабочки, которые сейчас представлены на Salon de 4Ceramics, как раз и дополнили ботанические барельефы динамикой, глубиной, объемом, которую я хотела показать зрителю. И в целом мне нравится тактильность, когда хочется на расстоянии вытянутой руки разглядывать, изучать и трогать изделие.
Можете про технологию изготовления рассказать — как рождаются ваши бабочки?
Выкукливаются из кокона, как настоящие бабочки :)
Прототипом является настоящая бабочка, засушенная. Я сотрудничаю с энтомологами и регулярно у них заказываю интересные экземпляры. Конечно, они проходят определённую подготовку для того, чтобы с них можно было снять форму, потому что это технически достаточно сложный процесс, трудоемкий, длительный. Далее я делаю гипсовую формовку, как печеньку, и в неё потом уже вливаю шликер. Работаю в основном с парианом, очень нравится этот фарфор, он при обжиге становится такой теплый, приятный и полупрозрачный.
В этой коллекции порядка 15 разных бабочек.
Они все немного друг от друга отличаются?
Даже не чуть-чуть, а очень отличаются. Здесь есть и «мертвая голова», и «парусник», в общем тут разные, совершенно разные виды бабочек, и под каждую я делаю форму.
Почему вы не стали им цвет никакой придавать и оставили белыми?
Мне была важна идея оставить их белыми, чтобы показать структуру крыльев бабочек, потому что у каждого вида она особенная. Когда мы смотрим на цвет, то ему и уделяем больше внимания. Тут как бы игра автора с природой и зрителем — когда зритель смотрит, он пытается угадать, что же это за бабочка, как она выглядит вживую в природе. Хотя они все по форме угадываемые, но вы не видите, какие они реально в природе.
На наши курсы часто приходят художники, которые уже работают, к примеру, со стеклом или с деревом, и осваивают новый для себя материал — керамику или металл. Вы сочетаете керамику с гипсом. А есть у вас еще идеи, с чем еще будете сочетать керамику?
Мне бы ещё здесь доработать до конца эту идею соединения гипса с фарфором, но они прекрасно дружат между собой по фактурам, по цвету. Не спорят друг с другом.
Пока в мыслях у меня работа со стеклом, хочу попробовать поэкспериментировать. Стеклянных бабочек, кажется, интересно будет отливать, чтобы они были тоже объёмные. В общем идей много и очень мало времени.
Также хочу попробовать себя в создании утилитарный вещи, возможно, это будет светильник.
Надия Миниахметова. Коллекция «Весенний лес». Фото Надия Миниахметова
Надия, расскажите, где берёте темы для своих коллекций.
Я татарка, росла в татарской деревне, и соответственно, всё, что я видела вокруг себя — это исламская культура. А там не приветствуется изображение людей, и главная изобразительная тема — это Райский сад. Собственно говоря, я потом уже поняла, откуда ноги растут, и что орнаментика, которую я очень люблю, — мои детские впечатления от ковров. Вообще всё, что ребёнок видит вокруг себя, он запоминает, и что-то воспринимаемое красивым становится своеобразной точкой отсчёта.
А олени? Это уже, наверное, больше русская тема.
Даже европейская, можно сказать. Эта коллекций называется «Трофеи». Первого оленя я слепила для выставки про барокко. Он был с очень длинными ветвистыми рогами, в рогах были гнёзда, птицы, черепа. В общем, такая барочная была тема.
Но мне в целом нравится тема оленя, потому что она — про охотничий дом, лес. И чем дальше мы уходим в лес, подальше от людей, тем больше находим поводов для творчества.
Да, я живу в Петербурге, но на окраине, в Стрельне, и там действительно рядом есть лес и речка.
В вашей экспозиции так же есть работы из стекла, да?
Да. Мне нравится керамику комбинировать с разными материалами: с металлом керамика интересно смотрится, с деревом, или на соседнем стенде, например, совмещают керамику с войлоком.
Вот слепила, например, жучка, проволоку туда прикрепила, получились усики у жучка или у бабочки. При комбинировании материалов всегда получается интереснее.
Надия Миниахметова. «Где-то от снега ломаются ветки».
Фото Кристина Боброва
Надия Миниахметова. «Сеть».
Фото Кристина Боброва
Можете рассказать про эту работу подробнее?
Работа называется «Где-то от снега ломаются ветки». Это строки из хокку. Когда гуляешь по лесу зимой или весной и видишь, как много веток нападало, такая графика земли: и талый снег, и веточки лежат, и это всегда красиво, как ни странно. Даже как бардак, но они ложатся очень органично.
А ещё мне нравится рисовать и лепить ветки, потому что это то ли ветки, то ли рога, то ли это кораллы — смотря как взглянуть, эти веточки могут в лесные кораллы превратиться, например. Такая вот многозначность образа.
Называется «Сеть». Эта работа — ода спальным районам. Панельные дома ещё называют человейниками, но мне почему-то очень нравится эта монотонность. Она не то чтобы успокаивает, а вводит в транс, особенно когда вечером проезжаешь, и там всё светится или не светится, и в этом что-то есть. Это похоже на момент, когда разбирается старый компьютер, и внутри находятся разные детали как матрица, и глядя на многоэтажку, возникает такое же ощущение, что ты внутри какой-то матрицы.
Юлия Гладкова. Ваза «Небесный шар».
Фото Кристина Боброва
Юлия Гладкова. На переднем плане композиция «Белокрыльники». На заднем плане ваза «Клубничный лёд».
Фото Кристина Боброва
У вас очень узнаваемый авторский стиль. Как вы к нему пришли, чем вдохновлялись?
Очень приятно слышать, что стиль узнаваем. Я сама порой это не чувствую. Когда много создаешь, не замечаешь, что вещи даже из разных коллекций похожи.
Был такой американский керамист, Уоррен МакКензи, и он сказал: «Когда создашь достаточное количество работ, найдёшь свою индивидуальность. Позволь развиваться себе естественным образом и обретешь СВОЙ голос». Мне кажется, у меня так и было. Я начала работать с глиной несколько лет назад, и делала то, что могла и что мне было интересно. Я пыталась систематизировать работу, создавать коллекции, но очень часто что-то надоедало, и возвращаться к глазури, форме, пропорциям уже не хотелось.
А стиль, получается, сложился из тех элементов, которые остались и которые мне все ещё интересны. К ним возвращаюсь от коллекции к коллекции.
Ещё один важный момент: я историк искусств по образованию, мне нравится смотреть на красоту и на работы других авторов, особенно на модернистов XX века. Но я никогда не любила копировать и осознанно за кем-то что-то повторять. Мне кажется, что такая насмотренность, когда искренне что-то запало в душу и осталось в подсознательном, помогает создавать новое, интерпретировать по-своему, но не уходить от себя. Не уходить от своего стиля.
Вы всегда работали с большими формами?
Самая моя первая печь — на 140 литров, я сразу её покупала в надежде на то, что буду делать большие вещи. С одной стороны, это хорошо, потому что сейчас у меня есть пространство для роста и я могу крутить большие вещи. С другой стороны, это меня ограничивало в том плане, что мне часто приходят небольшие заказы, а печь-то большая. И заказчику приходится долго ждать, потому что я накапливаю предметы или делаю специально, чтобы заполнить печь.
Высокая печь с вертикальной загрузкой дополнительно мотивирует расти, делать больше, хотя я и сама всегда стремилась к большим формам.
Если говорить про большие формы, это же не только гончарка. Вот например, круговой налеп вы используете?
Я не использую просто потому, что мне не хватает опыта работы в этой технике. Если мне нужна высокая форма, я скорее использую секционную гончарку. Мне проще сделать основание, на следующий день сделать вторую часть, её подсушить, перевернуть и скрепить с предыдущей и так далее.
Глазури у вас еще такие нежные, вы их сами намешиваете?
Да, глазури я делала сама с самого начала.Это раскрепощает, потому что я могу модифицировать и покрытие, и свойства глазури, и цвета. И я не так привязана к тому, что происходит на рынке и с поставками.
Но всё равно что-то с чем-то нужно смешивать, где всё это взять?
На самом деле глазури состоят из того, что вполне себе доступно — полевой шпат, кварц. Кварцевый песок просто закупается, его можно помолоть. Но есть и кварцевая мука уже даже. Мел, то есть оксиды металлов, в принципе доступны, они делаются для химической промышленности. Мне гораздо проще сделать самой, чем покупать готовые глазури. Но надо учитывать, что понадобится много времени, в мастерской будет грязно и мало места — потому что мешки составляющих для глазурей весят по 25 килограмм. И конечно, надо быть готовым к тому, что все пойдет наперекосяк. Например, в этой коллекции все работы покрыты одной глазурью, но, как можно заметить, все они разные. Здесь у меня отчасти белый российский полуфарфор «Чайка», который закончился, на нём глазурь одним образом выглядит. Потом этот же полуфарфор, но с добавлением красного пигмента, чтобы получить розовый цвет.
То есть красный пигмент в глине, не глазури?
Да, верно, в данной глазури очень много кварца, очень сильное кракле, и она не окрашивается этим пигментом. А фиолетовые всполохи — это корейская масса, покрытая той же глазурью, но глазурь так взаимодействует с ней, что даёт совсем другой цвет, и это, конечно, тоже классно.
Да, это действительно необычно.
Я немного ограничена тем, что не умею работать с глазурями массового производства. Не знаю, как их наносят, как разбавляют, просто не умею это делать.
У вас поливной метод глазурования?
В основном полив, да. Мне нравятся переходы и потеки, которые получаются при такой технике. Но этот эффект не везде нужен. Так что сейчас я часто использую напыление, потому что мне муж подарил краскопульт. И для тарелок это идеально. Я просто кладу тарелку за тарелкой на круг, включаю краскопульт и всё. Это, конечно, очень грязно и тяжело потом убирать, но оно очень экономит время. Да и слой получается более ровный, чем при поливе.
У вас помощница, вы сказали есть, да?
Да, ко мне приезжает девочка, которая меня учила в своё время. Просто она не хочет развивать свой бренд, работает на другой работе. При этом она очень технически подкованный мастер, многое умеет и приезжает ко мне время от времени, крутит посуду.
Обращайтесь, если понадобятся. Наши выпускники курсов керамики хотят работать.
Это хорошо, это замечательно! Пока я стараюсь постепенно расти и при этом не выгорать. Ведь нужно искать, кому сбывать изделия, работать с шоурумами и всё успевать иногда тяжело. Как раз помощница мне очень помогает крутить тарелки. Повторяемая посуда иногда вытягивает время, энергию, и я не могу выполнять другие задумки.
Ну, я надеюсь, что салон вам принесёт ещё клиентов, вы будете расширяться.
В Salon de 4Ceramisc принимали участие более 30 керамистов. К сожалению, нам не удалось пообщаться с каждым. Но мы можем показать фотографии некоторых работ. Наслаждайтесь красотой современной художественной керамики и приходите к нам на курсы работы с глиной, чтобы творить самостоятельно!
Анастасия Григораш
Анна Кравченко
Валерия Исяк
Игорь Васильев и Марина Гронина
Makarov Ceramics
Материал подготовила Кристина Боброва
На обложке статьи работа Надии Миниахметовой «Лесные птицы». Фото Надия Миниахметова.
